Латвийский Музей Latvijas Muzejs, Lettisches Museum, The Latvian Museum

Памятник Петру Великому в Риге

Памятник был открыт 4 июля 1910 года, в честь двухсотлетия со дня вступления в Ригу армии Петра Первого.

Протокол заседания Рижской городской Управы на латышском языке

Протокол заседания Рижской городской Управы на русском языке

В настоящее время памятник Петру Первому находится по адресу улица Бривибас 223

_______

Изображения можно увеличить

___________

Памятник восстановлен предпринимателем

Евгением Гомбергом

   ___________________________   

 История памятника

Сбор пожертвований

   Решение о создании памятника первому российскому императору было принято ещё заранее, в 1903 году. Тогда же прозвучал призыв к жертвованию средств. На призыв откликнулись самые широкие слои населения, а также органы городского и губернского правления, высокопоставленные чины и представители прибалтийско-немецкого рыцарства. При этом все денежные пожертвования удалось собрать очень оперативно.

   В общей сложности кураторам создания памятника Петру I удалось собрать 87 236 рублей 89 копеек, что по курсу начала XX века было довольно крупной суммой. Конкретно суммы, переданные жертвователями, распределились следующим образом: Город Рига передал от себя 28 000 рублей. Лифляндское рыцарство пожертвовало около 18 000 рублей Представители резидирующего ландрата согласились расстаться с суммой в 12 000 рублей Что касается городов, внесших свой ощутимый финансовый вклад в создание памятника, то здесь также картина представляется весьма разнообразной. Жители Дерпта не поскупились на 1 000 рублей. Город Феллин (ныне Вильянди на территории современной Эстонии) расстался с суммой в 200 рублей Тысячу рублей передал на памятник Рижской Биржевой банк, а что касается всей остальной суммы, то она была собрана целиком из частных пожертвований. Занимательно пронаблюдать распределение индивидуалов, изъявивших желание расстаться с деньгами на благо создания конной (или пешей — тогда этого ещё никто не знал) статуей, по национальному составу. Большинство частных жертвователей были латышами, что, однако, в контексте того времени было неудивительно, поскольку личность Петра Первого пользовалась тогда воистину всенародной любовью. Много жертвовали также и остзейские немцы, и конечно, русское население Лифляндии.

Проведение конкурса

   Можно также отметить и упомянуть остальных участников конкурса, которые завоевали первые места и были отмечены почётными призами. Третий приз был получен скульптором Вильгельмом Вандшнейдером, имя которого, тем не менее, прочно закрепилось в истории рижских памятников. Он — автор статуи Михаила Богдановича Барклая-де-Толли, расположенной на территории рижской Эспланады, слева от Христорождественского Кафедрального собора, однако к величайшему сожалению памятник перед Первой мировой войной в процессе эвакуации культурных и промышленных ценностей был снят с постамента (сохранившегося до наших дней) и отправлен в неизвестность. Теперь на его месте возвышается копия, установка которой была проспонсирована рижским предпринимателем Евгением Гомбергом. Далее, второй приз по итогам соревнования ваятелей достался Францу Прителю, тоже мастеру из Берлина: на его проекте Пётр восседает на коне, держа в руке неразвёрнутый свёрток, на котором, сформулированы привилегии различным слоям местного населения (но в первую очередь, прибалтийско-немецким землевладельцам и бюргерам).Первая награда также нашла своего героя — речь идёт об Александре Баумане из Санкт-Петербурга, который сделал вертикальный акцент на личности Петра, который представлен спешенным. Повернув голову чуть влево, что находится в соответствии с движением тела, он устремил взор вдаль, а его правая рука «фертом» упирается в бок. Тем не менее, в итоге было решено всё же поддержать «конный» проект как более «величественный». Насчёт лауреата гран-при нам уже известно: другое дело, что единственным пикантным отступлением от исторической справедливости стала слишклм свободная интерпретация половой принадлежности лошади Петра Первого Лизетты, которая у Густава Шмидта-Касселя стала конём. Однако из-за нехватки времени берлинский преподаватель решил лишний раз не вторгаться в живой организм и не менять пол животного.

   Поощрительными премиями решено было отметить вариант памятника, представленные на суд жюри скульптором из Риги Влассаком, на котором изображён пеший Пётр, а у подножия памятника находятся аллегорические изображения, снабжённые соответствующей для них эмблематикой. Также жюри посчитало необходимым отметить дополнительным призом проект Гугона Ледерера — его Пётр монументален даже чересчур, он очень напоминает римского императора мощью торса, которая только акцентируется спадающей с его плеч одеждой, напоминающей тогу.

Церемония открытия

    Итак, конная статуя самодержца-реформатора была начата в первые месяцы 1909 года, а закончена была практически через год, к моменту прибытия в Ригу царской семьи, что было связано с широкомасштабным празднованием двухсотлетия вхождения в состав Российской империи. И вот к причалу у резиденции генерал-губернатора (Рижский замок) прибывает императорская яхта «Штандарт», на землю Лифляндии ступает император Николай Второй. Специально для гостей инаугурации была сооружена трибуна, вмещавшая тысячу зрителей, памятник был покрыт белой тканью, которая спала в самый торжественный момент, запечатлённый официальным фотографом мероприятия Александром Станке, а также ещё одним неофициальным фотографом, чья альтернативная плёнка также получила распространение.

В общей сложности празднества по случаю установления памятника императору Петру Первому продолжались в губернском центре три дня. В ходе своего официального трёхдневного визита, посвящённого знаменательному событию юбилея вхождения Лифляндии в состав Империи Николай II осмотрел ряд рижских достопримечательностей, в число которых входили, в первую очередь, Дом Черноголовых, в котором он встретился с представителями остзейского немечества. Также в программу визита входило посещение императорской фамилией Петровского парка, расположенного в устье Агенскалнской бухты, где сам государь посадил несколько дубов. В ходе встречи императора с двумя главными представительствами губернской администрации: с генерал-губернатором Лифляндии Звягинцевым и с градоначальником Джорджем Армитстедом царь раздал много памятных медалей, жетонов и просто подарков от души.

Эвакуация перед смещением линии фронта к Риге

В августе 1914 года было принято психологически непростое решение, которое предполагало начало работ по транспортировке памятников культуры, высших образовательных учреждений и промышленных предприятий. В список культурно-исторических ценностей, подлежавших незамедлительной эвакуации, естественным образом попал и памятник Петру Первому работы Густава Шмидта-Касселя. Во многом из-за скоропалительного решения взорвать бетонные элементы фортификационной системы Либавской крепости (форт Александра Третьего), принятого императором Николаем Вторым, над Ригой нависла угроза захвата кайзеровской армией, которая могла быть осуществлена в ближайшем будущем (речь шла о лете 1915 года). Бронзового Петра Первого сняли с пьедестала и в спешке погрузили на эвакуационное судно, носившее название «Сербино» и ходившее под английским флагом. Кстати, человеком, активно сопротивлявшимся вывозу из Риги памятника Петру, был новый градоначальник Вильгельм Роберт фон Бульмеринк (занял эту должность в 1913 году), который пострадал позже за защиту конной статуи. Он ожесточённо сопротивлялся решению наместника Курляндии и Лифляндии в условиях военного времени (начальника Двинского военного округа по гражданской части) Павла Григорьевича Курлова о начале эвакуации, и позже был смещён со своего поста.

Тем не менее, следует признать, что во многом памятнику повезло по сравнению с многострадальной Колонной победы, которая была распилена — всадника-императора эта печальная участь благополучно миновала. Подробности проведения процедуры эвакуации подробно описаны в статье, опубликованном в периодическом издании межвоенной Латвии «Для Вас» - номер с данной статьёй вышел в Риге 14 января 1934 года. Описание представляет собой свидетельство очевидца первого этапа эвакуации, произошедшей в 1915 году. Массивную статую полтора десятка человек перекатывали на катках до палубы, к которой было пришвартовано судно; между ногами петровской лошади-коня были проложены балки для удобства крепления. Вся конная статуя императора не поместилась в небольшой трюм грузового корабля, поэтому после длительных колебаний эвакуаторы проявили сообразительность, единственно возможную в подобной ситуации. Люк оставили открытым, при этом часть памятника (а конкретно — круп Лизетты с задними конечностями) торчала наружу.

Превратности судьбы

Местом назначения «Сербино» бы островок Вормси, относившийся к Моонзундскому архипелагу. Там располагалась перевалочная база для ценностей, эвакуируемых из буферных губерний Российской империи. На Вормси судну также следовало ожидать прибытия охранного милитаризованного судна, которое обеспечило бы сравнительно безопасное конвоирование через акваторию Финского залива. Однако вопреки ожиданиям капитана «Сербино», с самого начала чувствовавшего подвох ещё до отплытия грузоперевозочного судна из Рижской гавани, военное судно сопровождение к Моонзунду не прибыло, поэтому «Сербино» вынужден был простаивать у острова на якоре целые сутки. И во время этой никому не нужной задержки произошло роковое событие — проплывавший в непосредственной близости от островков Моонзундского архипелага вражеский эсминец принял решение бомбардировать «Сербино». Таким образом грузовой корабль с ценным грузом в трюме был беспощадно отправлен на дно доблестным представителем кайзеровского флота, где ему суждено было пролежать ещё более пятнадцати лет.

Итак, команду с затонувшего судна удалось тогда эвакуировать на берег. Капитан корабля, имя которого не дошло до наших дней останавливался в «маленькой петербургской гостинице», где встретился с очевидцем эвакуации памятника из Риги, своим давним знакомцем. Именно тогда капитан посетовал на превратности судьбы, когда судно «Сербино» было вынуждено выполнять роль мишени для многочленных подводных лодок и эсминцев врага, шнырявших по всей акватории Балтийского моря. Очевидец напомнил капитану о его дурном предчувствии, которое одолевало его перед выходом грузового судна в рейс с находившейся на борту статуей (якобы пожилой капитан несколько раз повторил словосочетание «роковая бронза»). В ответ на замечание очевидца капитан отметил, что статую, выпиравшую из люка, на полном ходу выбросило из трюма по причине сильного напора изнутри (судно погружалось и давление внутри трюма возрастало по закону физики пропорционально увеличению глубины). Капитан, думавший тогда больше о спасении собственной жизни, чем об отслеживании направления движения статуи, которую относило течением далеко в ночь, тем не менее запомнил, что она не отправилась ко дну вслед за многострадальным « Сербино».

Ровно через неделю после состоявшегося разговора капитан вместе со своим экипажем погиб, отправляясь в очередной рейс. Единственным носителем тайны судьбы рижского памятника царю оставался автор воспоминаний, опубликованных в январе 1934 года в рижском журнале «Для Вас» — статья завершалась мало о чём говорившими инициалами Н.Н.

Решение о сносе постамента

Тем временем судьба памятника решалась в буквальном смысле заочно: 11 июля 1928 года Рижская городская управа приняла решение о сносе постамента за ненадобностью. В это же время зондировалась политическая и финансовая почва для начала строительства главного идеологического монумента страны — Памятника Свободы (архитектор Эрнестс Шталбергс, скульпторы Карлис Зале и Рагнар Мюрсмедден) практически на том же месте (только чуть выше по направлению от Городского канала), где некогда чуть более четырёх лет удалось покрасоваться памятнику Петру Первому.

Удивительная находка

В конце концов, в 1934 году в Ригу прилетела сенсационная новость — водолаз-профессионал из Эстонии Антон Негова поднял со дна моря судно «Сербино», а также петровскую конную статую ровно в тридцати метрах от подбитого в Первую мировую войну корабля. Тотчас же братская Эстония высказала заманчивое предложение латвийской стороне: выкупить найденный памятник, некогда украшавший Ригу в самом центре города. Предложение вызвало повышенный интерес у думцев и спровоцировало их на проведение целого ряда заседаний, посвящённых практически целиком этой теме. Историческое для памятника императору заседание Рижской городской управы состоялось 10 июля 1934 года. Тогда заседание проводил городской голова по фамилии Целминьш. Во многом решающим судьбоносным голосом на заседании обладал один из наиболее известных инженеров-архитекторов Латвии довоенного периода Паулс Дрейманис (один из авторов-создателей рижского Центрального рынка). По существу члены управы вместе с председателем ревизионной комиссии В. Матузелисом обсуждали предложение инженера-строителя В. Шена о продаже памятника Петру Великому северным соседом за 15 000 эстонских крон. Однако же городская управа межвоенного созыва постановила, «принимая во внимание историческую ценность вышеупомянутого памятника», что памятник следует выкупить за установленную денежную сумму, а большинство денег должно достаться Эстонскому обществу по подъёму судов, которым принадлежала основная заслуга по спасению важной достопримечательности. Примечательно условие, которое Рижская городская управа выдвигала стороне спасателей: памятник непременно должен был находиться в хорошем состоянии. Что касается вознаграждения, то оно уплачивалось в латах по взаимной договорённости в строгом соответствии с установленным на бирже курсом.

Характерно в данном случае именно то, что муниципальные власти Латвии в период первой независимости не стеснялись такого прямого участия в борьбе за возвращение памятника на историческую родину, тем самым представляя собой полную противоположность современной официальной исторической концепции Латвии, часто игнорирующую личность Петра либо несправедливо представляющая его кровожадным великорусским завоевателем с шовинистическим мировоззрением и садистскими наклонностями, что автоматически сказывается на сегодняшнем негласном отношении разного рода госструктур и частных лиц латышской национальности к рижскому памятнику.

Возвращение

23 июля 1934 года памятник вернулся в Ригу, пусть даже, по инициативе эстонского ведомства, в разобранном виде. По другому поступить со статуей было нельзя — во время подъёма со дна моря эстонские водолазы-спасатели, осознав, что «безболезненными» способами поднять невозможно, разместили некоторое количество взрывчатки под брюхом Лизетты, тем самым разорвав памятник буквально пополам.

Дальнейшая история

Тогда-то и начался период нескончаемых скитаний творения берлинского профессора, который продолжается по сути и по сей день. Пока для памятника подыскивали удобное место, в роли первого временного пристанища выступила подворотня Рижского замка. Департамент по памятникам совместно с главным городским архитектором уже облюбовали красочный сад Виестура, история возникновения которого в первой четверти XVIII века связана с указом Петра Великого. В то же время другие проблемы в основном экономико-политического характера, отвлекли внимание рижской строительной управы и главного культурного ведомства республики, которая из парламентской после 15 мая 1934 года чересчур резко была превращена в «строго» президентскую (по инициативе выпускника Сельхозакадемии Карлиса Ульманиса), от памятника. Его части были перенесены в крестовую галерею Домского собора, где и были положены на неопределённый срок, уповая, что как-нибудь и до него «руки дойдут». Естественно, в ходе войны на него никто не обращал внимания, и он оказался благополучно выброшенным из культурно-исторической жизни города и страны вплоть до 1959 года.

В советский период

Тогда он в третий раз поменял место дислокации — как будто высокопоставленные чиновники из соответствующего ведомства соблаговолили обратить на него внимание и он был перенесён на склад Управления благоустройства Риги. Кстати, смена обстановки памятником была продиктована усилиями известного советского архитектора Николая Николаевича Ренделя (1913 — 1964 годы), который шесть лет (с 1950 по 1956 год) занимал пост главного архитектора Риги, что, соответственно, позволяло ему разрабатывать основные проекты благоустройства города при проектировочном институте «Латгипрогорстрой». Он стоит у истоков применения принципа свободной планировки в СССР, который впервые во всём Союзе был применён при проектировании небольшого задвинского района Агенскалнские сосны. В связи с кончиной Николая Ренделя деятельность по пиару идеи восстановления замечательного памятника была временно прервана. Только в начале 70-ых к ней вернулся известный латвийский краевед, историк и публицист Георгий Васильевич Никитин. В итоге во многом благодаря архивным и публицистическим изысканиям Никитина Рижский горисполком принял очередное судьбоносное решение, которое датируется 25 сентября 1977 года. На этом заседании городского исполнительного комитета договорились о восстановлении памятника, но только лишь к 1990 году. В связи с наступлением периода перестройки и «пробуждением» представителей балтийской национальной интеллигенции (с 1985 года) вопрос о возвращении Петра на более подобающее его статусу место более не рассматривался.

В современной Латвии

На очень долгое время памятник оказался забытым, о нём знали и помнили немногие энтузиасты-любители и редкие профессионалы-краеведы. В конце 80-ых — начале 90-ых годов, когда люди на постсоветском пространстве столкнулись с проблемой бума на цветные металлы, возникла угроза существования самому памятнику. Однако бывший советский офицер Станислав Разумовский вместе с группой единомышленников забрали памятник с полузаброшенного склада и отвезли его на территорию советской военной части на улице Абренес. Тогда же, в конце 1989 года, Разумовский собственноручно отлил одну из недостающих деталей памятника, а также вместе с друзьями собрал памятник почти полностью. Более пятидесяти лет памятник Петру Первому ждал этой сборки. С приходом латвийской военной части Янис Скроделис, её командир, перенял почётную эстафету по приведению памятника в порядок и по его охранению. Вскоре памятник попал к предпринимателю Евгению Гомбергу, который заинтересовался противоречивой судьбой конной статуи. Именно он на свои финансовые средства произвёл комплексную реставрацию рижского бронзового всадника. Позже к памятнику была прикреплена голова Петра, которую у себя дома бережно хранил Станислав Разумовский; в конце концов посчитал за лучшее передать её российскому посольству в Латвии.

Итак, первое после долголетнего перерыва и десятилетних усилий по восстановлению реликвии в тёплый летний день 17 июля 2001 года состоялось явление Петра рижанам и гостям столицы. Прошло 86 лет, и пусть хоть три дня, но памятник украшал собой маленькую лужайку в парке Кронвалда на берегу Рижского канала. Мало кто предполагал, что скоро Пётр, так долго ожидавший своего кратковременного триумфа, вскоре будет убран с глаз публики. В первый день в спину статуи Петра некие радикалы-маргиналы швырнули несколько яиц. По истечении трёх «испытательных» дней мецената Евгения Гомберга по решению Рижской думы (мэр Гундарс Боярс) оштрафовали на 25 латов (максимальный штраф за такого рода правонарушение), обвинив его в самоуправстве в административном порядке. Гомберг продолжил некоторое время бороться за установку памятника, однако многие представители праворадикальных партий парламента Латвии выступили с сокрушительной критикой идей мецената.

До сегодняшнего дня памятник находится на автостоянке при предприятии «Teikas nami» по адресу улица Бривибас 223. Остаётся только выразить надежду, что вскоре памятник вопреки политическим предрассудкам властей предержащих в сегодняшней ЛР вернётся в центр Риги и займёт достойное место в культурно-исторической концепции столицы. При этом по признанию многим профессионалов-оценщиков памятник Петру Первому обладает высокой культурно-эстетической ценностью и мог бы привлечь большое количество туристов.

Литература

Прибалтийские русские: история в памятниках культуры. Рига, 2010. Под ред. А. Гапоненко, 736 с. ISBN-978-9934-8113-2-6 стр. 337-339